Барби, 2023, США
Удивительно, но фильм о легендарной кукле Барби оказался не о феминизме. То есть не только о нем и не приоритетно о нем. Не о том, что современной женщине давно уже пора перестать быть куклой в руках мужчин. И даже не о том, что мир почти потерял все живое, превратился в культ потребительства, в сплошной пластик, стал искусственным и запертым, словно в игрушечном домике... «Барби» от нетривиальной и свободолюбивой режиссера-сценаристки Греты Гервиг (которая неизменно все свои роли и фильмы посвящает эмоциональной свободе девушек и женщин) оказался историей о стереотипах всех цветов и оттенков (и даже о том, что отрицание стереотипа – тоже стереотип). И не фэнтезийным ромкомом, а социально-психологической сатирой, полной экзистенциальных рефлексий. Местами-истерически смешной, местами-гораздо сложнее, чем можно было представить.
Уже начиная с пролога, лента Гервиг поражает интеллектуальным и монументальным сочетанием иронии и философии. В импровизированных декорациях условно каменного века (универсального сказочного прошлого под названием «С давних времен») малые девочки играют куклами-пупсами, примеряя роли мамочек, которыми когда-то в будущем станут (а кто-то, кто выберет идеологию childfree, не станет). Пока не появляется чудо кукольной индустрии с выпуклыми сиськами, стройными ногами и тонкой талией. И типа ломается первый стереотип: девушки не обязаны играть в обществе роль исключительно матерей, они могут быть просто женщинами, сосредоточенными на себе, а не на том, как принести миру пользу.
Но впоследствии оказывается, что и Барби-это стереотип. Стереотип белокожей голубоглазой блондинки с параметрами 90-60-90 как эталона женской красоты. Поэтому появляются чернокожие Барби, Барби-азиатки, Барби-индианки, пухленькие Барби в поддержку боди-позитива, Барби в инвалидной коляске в поддержку детей с особыми потребностями... (Гервиг проделала колоссальную подготовительную работу и исследовала все модификации кукол компании Mattel с 1959 года, когда впервые была представлена классическая Барби, и до настоящего времени, когда политкорректность, толерантность, мультикультурализм внесли коррективы во все сферы искусства и бизнеса и радикально перекроили устоявшиеся шаблоны; плюс исследовала необъятный гардероб и аксессуары). А потом, шагая в ногу со временем, начинают выходить серии Барби-карьеристок и Барби-специалисток, сосредоточенных на образовании, профессии, достижениях: Барби-врач, Барби-писательница, Барби-физик, Барби-политик…
В Барбиленде помимо всего этого типа передовых, прогрессивных Барби продолжает жить и та самая первая, классическая, стереотипная Барби (Марго Робби). Просто блондинка без всякого занятия, с идеальной внешностью и полным отсутствием увлечений и амбиций. Каждое утро она просыпается в идеальной постели с идеальным настроением, завтракает идеальным тостом, улыбается идеальной улыбкой, надевает идеальный наряд, садится в розовый кабриолет... и ее идеальные пятки всегда высоко подняты ... пока в один прекрасный или скорее ужасный день настроение утром оказывается дрянным, постель – смятой, тост – подгоревшим, а пятки (oh my god!)- опущенными... (да, история Барби напоминает историю Трумэна Бербанка из психологической трагикомедии "Шоу Трумэна"). Более того, в голове засели депрессивные мысли о смерти... за советом и помощью стереотипная Барби отправляется к странной Барби (это те куклы, над которыми дети, играя, несколько поиздевались: отрезали волосы, раскрасили лицо, сломали ноги..., а потом забросили в ящик с хламом), и та открывает правду о существовании реального мира вне «розовых очков»... и фильм «Барби» не только об экзистенциальном кризисе куклы. И вообще не только о Барби.
Если бы Гервиг написала примитивный сценарий, то главная героиня отправилась бы в реальный мир, узнала бы, что такое настоящие чувства, что такое печаль, боль, горе, слезы... и этого было бы достаточно, потому что пластиковая кукла претерпела бы ментальную эволюцию и поняла бы, что значит быть человеком, неидеальным и уязвимым (по принципу деревянного Буратино, который в конце концов превратился в настоящего мальчика, но только тогда, когда познал суть правды, чести, искренности, морали, жертвы и любви). Однако неординарная, умная и совершенно точно удивительно смелая, дерзкая авторша пошла не самым легким, уже проторенным путем, а максимально (при данных начальных условиях) извилистым.
Поэтому Барби поехала в реальный мир, а за ней увязался Кен. Первая испытала разочарование, потому что в реальном мире и близко не было того матриархата, что царил в Барбиленде, а второй наоборот, почувствовал вдохновение и возвышение, потому что увидел, что реальностью правит исключительно патриархат, и тогда полный энтузиазма и новой непривычной брутальности (а именно ковбойского вайбу) вернулся домой переделывать Барбиленд на Кэнленд. Барби же вернулась, прихватив с собой депрессивную мать-одиночку с депрессивной дочкой-подростком, чтобы продемонстрировать подавленным людям преимущества своего типа безупречного мира, но тоже столкнулась с разочарованием, потому что в Барбиленде уже успел внедрить новые порядки Кен... еще в кукольный мир отправился весь беспомощный совет директоров компании Mattel, чтобы также навести порядок, а из кукольного в реальный почти сбежал бедный Алан (кукла-друг Кена, давно снятая с производства из-за невостребованности), посредственная фигура в тени, всегда чувствовал себя хвостом, пришитым к кобыле.
Таким образом, все персонажи Греты Гервиг (и кукольные, и человеческие) буквально и фигурально бросаются туда-сюда, болтаются между реальностью и иллюзией, ожидаемо разочаровываются и терпят поражение в тщетных попытках создать тот или иной порядок, свести идиллию, упаковать ошибки в коробку... ведь мир на самом деле хаотичен и крайне небезразличен. И он сплошь состоит из стереотипов. Настолько, что даже сама борьба со стереотипами в конечном итоге превращается в стереотип. Маскулинность-стереотип, отрицание маскулинности-стереотип, сексизм-стереотип, сексуализация-стереотип, феминизм-стереотип, отрицание сексуализации-стереотип, война гендеров-стереотип, гендерная нейтральность-стереотип, идеальная внешность Марго Робби-стереотип, и так же фокус на внешности Марго Робби - тоже стереотип, и попытки отменить этот фокус-да, также стереотип…
Поэтому единственное, что в этой жизни остается вне стереотипов, – ощущение и осознание собственного «Я», собственного места в огромной вселенной, собственной самодостаточности (ведь в то время как Барби переживает кризис из – за стереотипности, Кен тонет в аналогичном экзистенциальном кризисе из-за статуса и роли придатка, второстепенного дополнения к Барби, не имеющего смысла сам по себе; а уже упомянутый бесталанный Алан-из-за роли придатка к Кену). Причем вовсе не обязательно достигать показных вершин, достаточно достичь осознания своей целостности и тихой внутренней гармонии. И жить в согласии со своими пенисом или вагиной (или в конце концов рискнуть, изменить и заветное согласие взрастить или завоевать, если чувствуешь непримиримый конфликт), иначе никак, ведь люди то не куклы с обманчивой нейтрально окрашенной плоскостью между ног... поэтому Гервиг завершает «Барби» идеальной в рамках этой сатиры фразой: «А теперь я пойду на прием к гинекологу».
Уже начиная с пролога, лента Гервиг поражает интеллектуальным и монументальным сочетанием иронии и философии. В импровизированных декорациях условно каменного века (универсального сказочного прошлого под названием «С давних времен») малые девочки играют куклами-пупсами, примеряя роли мамочек, которыми когда-то в будущем станут (а кто-то, кто выберет идеологию childfree, не станет). Пока не появляется чудо кукольной индустрии с выпуклыми сиськами, стройными ногами и тонкой талией. И типа ломается первый стереотип: девушки не обязаны играть в обществе роль исключительно матерей, они могут быть просто женщинами, сосредоточенными на себе, а не на том, как принести миру пользу.
Но впоследствии оказывается, что и Барби-это стереотип. Стереотип белокожей голубоглазой блондинки с параметрами 90-60-90 как эталона женской красоты. Поэтому появляются чернокожие Барби, Барби-азиатки, Барби-индианки, пухленькие Барби в поддержку боди-позитива, Барби в инвалидной коляске в поддержку детей с особыми потребностями... (Гервиг проделала колоссальную подготовительную работу и исследовала все модификации кукол компании Mattel с 1959 года, когда впервые была представлена классическая Барби, и до настоящего времени, когда политкорректность, толерантность, мультикультурализм внесли коррективы во все сферы искусства и бизнеса и радикально перекроили устоявшиеся шаблоны; плюс исследовала необъятный гардероб и аксессуары). А потом, шагая в ногу со временем, начинают выходить серии Барби-карьеристок и Барби-специалисток, сосредоточенных на образовании, профессии, достижениях: Барби-врач, Барби-писательница, Барби-физик, Барби-политик…
В Барбиленде помимо всего этого типа передовых, прогрессивных Барби продолжает жить и та самая первая, классическая, стереотипная Барби (Марго Робби). Просто блондинка без всякого занятия, с идеальной внешностью и полным отсутствием увлечений и амбиций. Каждое утро она просыпается в идеальной постели с идеальным настроением, завтракает идеальным тостом, улыбается идеальной улыбкой, надевает идеальный наряд, садится в розовый кабриолет... и ее идеальные пятки всегда высоко подняты ... пока в один прекрасный или скорее ужасный день настроение утром оказывается дрянным, постель – смятой, тост – подгоревшим, а пятки (oh my god!)- опущенными... (да, история Барби напоминает историю Трумэна Бербанка из психологической трагикомедии "Шоу Трумэна"). Более того, в голове засели депрессивные мысли о смерти... за советом и помощью стереотипная Барби отправляется к странной Барби (это те куклы, над которыми дети, играя, несколько поиздевались: отрезали волосы, раскрасили лицо, сломали ноги..., а потом забросили в ящик с хламом), и та открывает правду о существовании реального мира вне «розовых очков»... и фильм «Барби» не только об экзистенциальном кризисе куклы. И вообще не только о Барби.
Если бы Гервиг написала примитивный сценарий, то главная героиня отправилась бы в реальный мир, узнала бы, что такое настоящие чувства, что такое печаль, боль, горе, слезы... и этого было бы достаточно, потому что пластиковая кукла претерпела бы ментальную эволюцию и поняла бы, что значит быть человеком, неидеальным и уязвимым (по принципу деревянного Буратино, который в конце концов превратился в настоящего мальчика, но только тогда, когда познал суть правды, чести, искренности, морали, жертвы и любви). Однако неординарная, умная и совершенно точно удивительно смелая, дерзкая авторша пошла не самым легким, уже проторенным путем, а максимально (при данных начальных условиях) извилистым.
Поэтому Барби поехала в реальный мир, а за ней увязался Кен. Первая испытала разочарование, потому что в реальном мире и близко не было того матриархата, что царил в Барбиленде, а второй наоборот, почувствовал вдохновение и возвышение, потому что увидел, что реальностью правит исключительно патриархат, и тогда полный энтузиазма и новой непривычной брутальности (а именно ковбойского вайбу) вернулся домой переделывать Барбиленд на Кэнленд. Барби же вернулась, прихватив с собой депрессивную мать-одиночку с депрессивной дочкой-подростком, чтобы продемонстрировать подавленным людям преимущества своего типа безупречного мира, но тоже столкнулась с разочарованием, потому что в Барбиленде уже успел внедрить новые порядки Кен... еще в кукольный мир отправился весь беспомощный совет директоров компании Mattel, чтобы также навести порядок, а из кукольного в реальный почти сбежал бедный Алан (кукла-друг Кена, давно снятая с производства из-за невостребованности), посредственная фигура в тени, всегда чувствовал себя хвостом, пришитым к кобыле.
Таким образом, все персонажи Греты Гервиг (и кукольные, и человеческие) буквально и фигурально бросаются туда-сюда, болтаются между реальностью и иллюзией, ожидаемо разочаровываются и терпят поражение в тщетных попытках создать тот или иной порядок, свести идиллию, упаковать ошибки в коробку... ведь мир на самом деле хаотичен и крайне небезразличен. И он сплошь состоит из стереотипов. Настолько, что даже сама борьба со стереотипами в конечном итоге превращается в стереотип. Маскулинность-стереотип, отрицание маскулинности-стереотип, сексизм-стереотип, сексуализация-стереотип, феминизм-стереотип, отрицание сексуализации-стереотип, война гендеров-стереотип, гендерная нейтральность-стереотип, идеальная внешность Марго Робби-стереотип, и так же фокус на внешности Марго Робби - тоже стереотип, и попытки отменить этот фокус-да, также стереотип…
Поэтому единственное, что в этой жизни остается вне стереотипов, – ощущение и осознание собственного «Я», собственного места в огромной вселенной, собственной самодостаточности (ведь в то время как Барби переживает кризис из – за стереотипности, Кен тонет в аналогичном экзистенциальном кризисе из-за статуса и роли придатка, второстепенного дополнения к Барби, не имеющего смысла сам по себе; а уже упомянутый бесталанный Алан-из-за роли придатка к Кену). Причем вовсе не обязательно достигать показных вершин, достаточно достичь осознания своей целостности и тихой внутренней гармонии. И жить в согласии со своими пенисом или вагиной (или в конце концов рискнуть, изменить и заветное согласие взрастить или завоевать, если чувствуешь непримиримый конфликт), иначе никак, ведь люди то не куклы с обманчивой нейтрально окрашенной плоскостью между ног... поэтому Гервиг завершает «Барби» идеальной в рамках этой сатиры фразой: «А теперь я пойду на прием к гинекологу».
