Этот мини-сериал Netflix-пожалуй, самое интересное из всех возможных заигрываний и осовремениваний готического детективно-мистического наследия великого и ужасного Эдгара По (и блестящая визуализация критического анализа его мрачного экзистенциального творчества). И это очередное подтверждение того, что режиссер-сценарист Майк Флэнаган («Призраки дома на холме», «призраки поместья Блай», «Полуночная месса») делает самые умные и изощренные, глубокие и искренние горор-шоу на американском телевидении, которые всегда рассказывают о таинственной связи людей (семей) со зданиями (домами или церквями, больницами, компаниями...) и в целом понятием «места» и «дома».

Как и раньше, Флэнаган (который совершенно точно после ряда полнометражных работ нашел свое место именно в малом формате) использует литературную основу, но вместо буквальной экранизации делает авторскую интерпретацию и обращается не к какому-то одному произведению избранного писателя, а к творчеству в целом (к примеру, перед «падением дома Ашеров» Флэнаган выпустил сериал "Полуночный клуб" о группе смертельно больных подростков, которые собираются в больнице в полночь и рассказывают страшные истории; вдохновленный культовой антологией " боишься ли ты темноты?"проект был адаптацией романа Кристофера Пайка "Полуночный клуб", но вместе с тем в каждой рассказанной героями истории содержал отсылки к другим произведениям писателя).

То же самое и с «падением дома Ашеров». Одноименный рассказ Эдгара По Для Флэнагана является как бы оберткой, в которую тот заворачивает разные конфеты, то есть разные новеллы и поэмы «отца детективного жанра», который несмотря на этот свой титул все же прежде всего воспринимается как идеолог горора, удивительно макабрического взгляда на мир. Но стоит также отметить, что романтичность и меланхолия, с которой Майк Флэнаган раньше смотрел на своих буквальных и фигуральных призраков (и этот взгляд как раз и сочетал режиссера с Эдгаром Алланом По, и даже делал Флэнагана почти реинкарнацией поэта-писателя с девятнадцатого века на современном экране), теперь претерпели некоторую метаморфозу и стали жестче и острее, уступили социальной сатире (впрочем, сатирой на пороки общества занимался и По).

ad
Как и раньше, события из литературного первоисточника сценарист перенес в наши дни. В оригинальном рассказе безымянный рассказчик приезжал в гости к старому другу Родерику Ашеру, который жил в жутком поместье с огромной трещиной вместе с больной сестрой-близняшкой, и выслушивал параноидальный рассказ якобы съехавшего с ума товарища о семейных грехах и фамильном проклятии, убившем абсолютно всех его детей. В сериале Флэнагана Родерик Ашер является супербогатым владельцем загрязненной в коррупцию и безнравственность фармацевтической империи, который рассказывает свою историю не просто бывшему другу, а полицейскому следователю.



Майк Флэнаган органично и сильно сочетает мистическую выдумку Эдгара По о грехопадении и каре небесной с реальной «американской трагедией»: печально известным опиоидным кризисом, когда фармацевтический гигант выпустил на рынок обезболивающие таблетки (в частности фентанил) под грифом «не вызывают зависимости», которые на самом деле вызвали сверхмощную, тождественную с героиновой зависимость и привели к сотне тысяч смертей от передозировки (в сериале реальный фентанил заменен на вымышленный легадон). Так что из маленькой истории о привидениях фамилии Ашер выросла почти эпическая критика американского капитализма и почти эпическая сага о преступлении и наказании, которое рано или поздно настигает тех, для кого бесконечная жажда стала единым богом и единственной святостью ... на выходе зрители получили неоготический горор на базе сюжетов Эдгара По в миксе с режущей сатирой на метакапиталистские семьи в духе сериала

"Наследники".

Флэнаган разбрасывал отсылки к произведениям По На каждом шагу, едва ли не в каждом имени или образе персонажей. Каждую из серий посвятил гибели одного или одного из детей Родерика Ашера, а способ смерти сделал аллюзией на одно из самых известных рассказов поэта. Так, к примеру, младший Пери (Просперо), падкий до шумных вечеринок-оргий, устраивает закрытый бал-маскарад точь-в-точь так же, как принц Просперо, герой рассказа «Маска Красной Смерти», который вместе с гостями заперся в замке с музыкой и танцами во время чумы. Дочь Камилла погибает от лап шимпанзе (лабораторного шимпанзе, одного из тех бедных животных в клетках, над которыми другая дочь Ашера, разработчица инновационной технологии искусственного сердца, проводит медицинские эксперименты), и обезьяна буквально раздирает ее лицо на куски, и это является цитатой рассказа «убийства на улице Морг», где орудовал орангутан (новелла об орангутане вместе с «тайной Мари Роже» и «похищенным письмом» составляет детективную трилогию Эдгара По, посвященную обедневшему аристократу Огюсту дюпену, обладающему исключительными аналитическими способностями; и именно так, Огюст Дюпен, зовут в сериале следователя, пытающегося разоблачить Родерика Ашера). Сын Лео (Наполеон), зарезав своего кота в состоянии сильного алкогольно-наркотического опьянения, приводит домой другую, внешне очень похожую кошку, но та бросается и царапается, и Лео начинает войну с животным (все точь-в-точь, как в новелле «черный кот», только вместо кота Плутона кошка плутония). Дочь Викторина, разработчица инновационной технологии искусственного сердца (которое не работает), погибает в сцене, которая повторяет и одновременно перефразирует сюжет рассказа «сердце выразило».

«Золотой жук», «Погребенные заживо», «пропасть и маятник», «Бочонок амонтильядо» (фармацевтическая компания в сериале зовется «Фортунато», то есть именем состоятельного обидчика, которому отомстил бедняк в новелле; и вино амонтильядо тоже играет свою судьбоносную роль), «Лягушонок» (слуги Камиллы, мальчик и девочка, похожие на лягушонка и Трипетту, шутов на службе самодурного короля)... не ограничиваясь исключительно прозой Эдгара По, Флэнаган обращается и к стихам и поэмам писателя. Дочь главного героя Тами (Тамерлана) – отсылка к поэме «Тамерлан», жена Аннабель Ли – отсылка к стихотворению «Аннабель Ли» (его фрагмент главный герой даже зачитывает непосредственно в кадре, и лирические строки настолько гармонично, хотя и неожиданно звучат, что бесконтрольно перед ними замираешь). Имя загадочной героини Карлы Гуджино, олицетворяющей фатум и возмездие за ненасытие и эго, в оригинале звучит как Verna, что является анаграммой слова «raven», которое в переводе с английского означает «ворон». И конечно же, это аллюзия на самую главную поэму Эдгара По «Ворон», где постоянным сопровождающим рассказчика стал черный ворон, не столько предвестник беды и нехорошее знамение, сколько символ того, что героя навсегда окутала тьма... а внучке Родерика Ашера, единственной (после умершей бабушки Аннабель) светлой и чистой души в прогнившей семье, Флэнаган дал имя Ленор, ибо именно Ленор в поэзии По была воплощением света, который ускользал и в конце концов исчезал навсегда под натиском тьмы.

Довольно интересным является использование режиссером-автором имени Артур Пим, которым он называет адвоката в исполнении звезды «Звездных войн» Марка Хэмилла (адвоката дьявола и дьявольских сыновей-антихристов, то есть адвоката Родерика Ашера и его детей). Ведь Артур Пим-герой единственного в библиографии Эдгара По роману (»повесть Артура Гордона Пима из Нантакета"). Это произведение считается крайне загадочным и противоречивым (одни литературные критики расценивают его как полный провал и полнейшую неудачу, а другие наоборот, как самое выдающееся наследие писателя), как и персонаж Хэмилла. Он рассказывает о молодом человеке, который, жаждая приключений, прячется на китобойном судне. Когда на корабле происходит бунт матросов, Пим, притворившись призраком мертвого моряка, как бы успокаивает мятежников и перехватывает инициативу (как управляющий адвокат), и после этого начинаются его невероятные авантюры и опасные передряги, которые завершаются столкновением с «белой фигурой в саванне», то есть со смертью... и вероятно, что Пим на самом деле умер намного раньше, не выходя из трюма китобойца, и никаких приключений не было... то есть просидел все время в темноте, как адвокат в тени дьявола.

Отсылки Майк Флэнаган делает не только к Эдгару По, но и к самому себе. Во-первых, снова снимает любимых актеров, некоторые из которых стали, так сказать, талисманами и обязательными атрибутами: Карлу Гуджино, Кейт Сигел (собственную жену), Т'нию Миллер, Генри Томаса... во-вторых, оставляет в кадрах пасхалки к своим фильмам: например, в одной из сцен, где персонажи выбирают фильм на стрим-сервисе для просмотра, на экране их телевизора виден постер и заголовок «Игры Джеральда» – камерного психологического триллера по Стивену Кингу, где токсичная игра происходит между женщиной и мужчиной в исполнении Карлы Гуджино и Брюса Гринвуда (последний в сериале изобразил непосредственно самого Родерика Ашера, мишень «египетских кар» от аллегорической персонажки Гуджино).

Важно, что этот набор различных сюжетов Эдгара Аллана По Майк Флэнаган виртуозно составляет в единую историю и единую картину. Ибо выхватывает их общую суть, которая для писателя (который и сам погиб темной, мистической смертью, не оставив после себя детей, никаких потомков) всегда заключалась в созерцании (не противостоянии) мрака и падения человеческих душ. И боялся по более всего не черноту (которая уже и так его захватила), а белизну, пустоту, вакуум чистого листа и пустой головы..., и пустого сердца. И этот страх лишил его здравого смысла... фобию художника, между прочим, хотя и причудливым и парадоксальным образом, и все же можно сопоставить с фобией капиталиста, который превыше всего боится не выжать максимум из " лимона»:

- Я хотел научить своих детей искусству бизнес-маневра: когда жизнь бросает лимоны…
- Делай лимонад?..