Таки получилось. Канал HBO вернул зрителей в Вестерос (надеемся, что и Amazon вскоре вернет нас в Средиземье). Когда уже на этапе непосредственного производства боссы-продюсеры забраковали и вовсе отменили первый приквел-спин-офф «Игры престолов», в котором должна была сыграть Наоми Уоттс, объяснение было таким: этот материал, что в целом является неплохим, не смог, к сожалению, восстановить захватывающую атмосферу оригинала, не дал желаемое ощущение возврата в богатый февраль мир Семи королевств... Что ж, «Дом дракона» с миссией справился беспрекословно: вселенная кровавой борьбы за Железный трон вернулся целиком и полностью.


Первый эпизод «Дома дракона» снял Мигель Сапочнік, режиссер многих лучших серий «Игры престолов», в частности знаменитой «Битвы бастардів» (а в промежутке между окончанием «Игры престолов» и началом «Дома дракона» постановщик успел выпустить увлекательный и трогательный моно сай-фай с Томом Генксом «Финч»). И очевидно, что Сапочник очень легко вернулся в родную стихию, во Вселенную, в которой чувствует себя как дома. Поэтому с первых кадров нет никакого ощущения чего-то постороннего, что авторы пытаются насильно привязать к проекту-феномену 2011 года. Переход к новому повествованию, имеющему место за 172 года до пришествия Дейенерис Шторморожденной, и новых персонажей является практически бесшовным.

Король Визерис Таргариен (Пэдди Консидайн) занимает Железный трон. Дом Таргариенов правит уже много веков, и никто не способен изменить этот дряхлый порядок, потому что Таргариены контролируют драконов. В свое время Визерис занял престол путем голосования лордов, когда выбор был между ним и его старшей сестрой, что, разумеется, затаила глубокую обиду, ибо согласно правилу старшинства председательствовать в Вестеросе должна была именно она, однако патриархальная традиция не допускала и не допускает женщин к царствованию. Теперь, много лет спустя, Визерис (у которого на спине ширится язва, что никак не заживает, а врачи только молчат или советуют пиявок) сам должен избрать преемника.

Старшая сестра до сих пор лелеет надежду наконец обрести корону, по праву принадлежащую ей. Младший брат (Мэтт Смит) полон диктаторских амбиций; жестокий, кровожадный, эгоцентричный, нарциссический, он готов установить садистскую тиранию, если получит власть. Единственное дитя Візеріса, юная дочь Рейнир (ее молодую версию играет австралийка с нетривиальными чертами лица Милли Алкок, а более зрелую – строгая англичанка Эмма д'арси), что якобы равнодушна к трону и растет в любви до величественных драконов и свободы, которую дарят полеты на шероховатых драконьих спинах, имеет один существенный недостаток: она не является сыном. Однако королева, жена Визериса, в настоящее время беременна, и король молится о возможном мальчике в брюхе. А тем временем его ближайший советник (Рис Иванс), кажется, готов подсунуть под короля собственную дочь, скромную и целомудренную тихоню, лишь бы та, возможно, сделала то, что не удается королеве: родила наследника мужского пола.

Поэтому с первой серии совершенно четко вырисовывается будущая «та самая» борьба за сделанный из сотни мечей железный кресло, на котором должен сидеть гегемон, самодержец, вождь-потомок андалів и первых людей («та самая», но не совсем, ведь здесь в финале трон точно останется целым, тогда как в конце «Игры престолов» этот символ твердой металлической (ибо с привкусом крови) своевольной монархии был дотла разрушен и тотально уничтожен в знак демократических изменений и установления гуманного и справедливого руля.

Возможно, это значит, что «Дом дракона» будет еще более мрачнее и жестче, чем предшественник, ведь он априори лишен света надежды на духовно-нравственную эволюцию и «улучшения». По крайней мере, пока совершенно очевидно, что его настроение рифмуется не с последними сезонами "Игры престолов", когда политика шоу заметно уменьшила объемы, разбавила концентрат секса и насилия, а с первыми, когда уровень обнаженности, бесчинства, варварства, насильства, кровопролития был беспрецедентно высоким.

Однако Сапочник убедительно напоминает, что мир Королевской Гавани в заливе Черноводной реки и всех подчиненных земель, живущих по законам самых темных Средних веков, — это не только мир совокупления, резни и драконов. Это мир-олицетворение первобытной человеческой природы и первичных инстинктов; мир-олицетворение ужасного жизнь-прозябание в перманентном страхе перед самодурством и розгнузданістю власть имущих, перед честолюбием и тщеславием легализованных садистов. И этот мир во вселенной Джорджа Мартина является закоренело неизменным (и потому таким неубедительным показался оптимистичный финал «Игры»). Как почти неизменна и музыка-визитка на титрах.

Видео: