В этом уголовно-пасторальном мини-сериале от Hulu, основанном на ужасном реальном убийстве и одновременно полном упорного иронии, Джессика Бил сыграла домохозяйку Кэнди Монтгомери, которая зарубила топором свою соседку Бетти Гор в 1980 году в Техасе, нанеся сорок один удар по лицу и по всем теле. Отталкиваясь от сладкого имени героини (candy в переводе означает «конфета»), авторы придали этому казалось бы жуткой трагедии сахарно-фарсової и одновременно дискомфортно-жесткой тональности, в которой сошлись цинизм, абсурдизм, сатира и невероятный факт, а подчеркнутая бытовухе семейно-брачных отношений и рядовой адюльтер вылились в настоящий ад посреди американской буколики. А Билл воплотила пока самый интересный образ за всю свою актерскую карьеру.

Сахарный леденец - это одновременно и лакомство, и острые занозы, которыми можно хорошенько порезать язык и небо. Поэтому, конечно, неслучайно главная героиня (или скорее антигероиня, хотя полностью понять, кто здесь жертва, а кто маніячка, так и не представляется возможным, так же однозначными решениями могут похвастаться лишь вымышленные истории, тогда как в реальных всегда остаются рассыпаны и растерянные крошки лоскітливої загадки и серых сомнений) сразу после убийства возвращается к будничным делам и отвозит детей на плавание в бассейн, к тому же и своих детей, и дочь зарубежной соседки, и последний после каждого погружения дает поощрительного леденца, потому что такова традиция, так всегда делала мама девочки, что прямо сейчас лежит иссеченная на куски в подсобке своего дома ... и такую же долгоиграющую конфету героиня бросает себе в рот в финале. И нет, она не насмехается. Она лишь намекает, что эта история хоть и кончилась, но на самом деле способна играть еще (потому что немало осталось за кадром, а лабиринты человеческой психики - это вообще бесконечные темные леса), и что острые края леденца, сладкого и вкусного, могут распанахать так же неожиданно, как и враз попранный в руки топор.

Интересно, что в этом же 2022 году выйдет еще один мини-сериал о Кэнди Монтгомери, только уже на HBO Max под названием «Любовь и смерть». Сможем сравнить Кэнди в исполнении Джессики Бил из Кэнди в исполнении Элизабет Олсен, у которой уже есть удивительно интересный опыт изображения типично американской ретро-домохозяйки в псевдо идиллическом Субурбиконе в марвеловском сериале «Вандавижен». Уже по названиям можно сказать, насколько разные подходы у авторов к одной и той же истории, ибо в «Кенди» ни о какой любви речь не идет; ни о пристрастии, ни о любви, только о нудную рутину под маской фальшиво-карамельной идиллии и внутреннюю звериную злобу под личиной мармеладной дружелюбия, этакую бомбу замедленного действия под оболочкой милых, улыбающихся, покладистых, услужливых степфордських жен.

Но безусловно подходы обоих шоуранеров-сценаристов достойны внимания. Ведь за «Кэнди» ответственный Ник Антоска, ранее сделавший очень крутой и стильный горор о 90-е и Голливуд «Новый вишневый вкус», а также екранізувавший опять-таки реальную историю одного ужасного бытового убийства и опять-таки историю симулирования и фальши под названием «Притворство» (кстати, Кэнди в исполнении Билл в конце признается, что спрятана в глубине ее затуманенного душе ярость, которая внезапно вышла на поверхность, – порождение долгих лет подконтрольного существование под натиском властной и жестокой матери; и это будто аллюзия к «Притворство», где дочь, с которой мать искусственно сделала неизлечимо больную и немощную, тяготея к свободе и выходу из-под контроля, однажды тоже взорвалась накопленной ненавистью). А «Любовь и смерть» разрабатывает Дэвид Э. Келли, на счету которого сериалы «Мистер Мерседес», «Большая маленькая ложь», «Отмотать назад» («Уничтожение»).

Перед зрителем стелется этакая плезантвильская пастораль цветущего предместья Далласа. Конец 1970-х годов здесь выглядит максимально топорно и несексуально: нелепые усы, неуклюжие завивки, тюхтіюваті мужские стрижки, нескладные женские прически-паж, некрасивые очки, идиотские тренировочные шорты с высокой талией. Все вроде любезные, радостные, общительные, счастливые..., но на самом деле эти родственные идиллии такие же неуклюжие и глуповатые, как и парики. Однажды в десять утра милая и энергичная Кэнди Монтгомери, идеальная жена и идеальная мать, заезжает в дом милой тихони Бетти Гор, чтобы взять купальник и леденцы для дочери Бетти, которая гостит у Монтгомери несколько дней подряд и должна сегодня посетить урок плавания. Поэтому в десять Кэнди звонит в дверь, и Бетти открывает. За несколько секунд (надпись на экране говорит: одиннадцать до полудня) двери отворяются, и выходит потрясена мокрая Кэнди с кровавым ссадиной на лбу... то Есть с первой же серии мы знаем, что Кэнди убила Бетти, с этого факта сценаристы ни интриги, ни тайны не делают. Однако кажется, что между тем, как Кэнди вошла в дом, и между тем, как она вышла, произошло целое отдельное кино. И его мы увидим впоследствии.

Ирония создателей сериала проявляется и в том, как глупо здесь звучит базисный фрейдизм. И в том, что полицейского, раскрывающего бессмысленное межсемейное преступление в Субурбиконе, играет Джастин Тимберлейк, муж Джессики Бил в реальной жизни. И в том, что на столе в подсобке, где произошла рубанина топором, копы находят свежую газету с рецензионным обзором премьерной ленты «сияние», в которой персонаж Джека Николсона пытается зарубить топором собственную семью. И кстати, очевидно, насколько сюжет «Сияния» при всем уважении и к Кубрику, и до Кинга проигрывает этом реальном жизненном сюжету «техасской разные», где причудливо страстный инцидент произошел между абсолютно бесстрастными персонажами.

В прологе набожная Кэнди, что лучше всех поет в церковном хоре, рассказывает деткам поучительную притчу о деревце, которое мечтало стать огромным, красивым, мощным деревом, самым высоким и самым прочным среди всех деревьев. Но его срубил дровосек. Мечтам будто настал конец. Однако плотник сделал из того деревца люльку... Колыбель для новорожденного Иисуса ... " поэтому не следует отчаиваться, когда рушатся ваши жизненные планы. Ибо возможно, Бог приготовил для вас кое — что значительно величественнее», - заключает Кенди. И эту же фразу она повторяет в финале. Филигранная Джессика Бил не дает никакой возможности отнестись к Кэнди Монтгомери однозначно: с осуждением или симпатией, неприязнью или сочувствием. Местами она кажется лживой стервой, местами – искренней жертвой абсурднейших обстоятельств. Ее маникюр раздражает. Однако в стекло ее больших очков хочется нырнуть, как в тот бассейн... и получить поощрительную сосульку.